Исследования инвазионного вредителя пихты сибирской – уссурийского полиграфа Polygraphus proximus Blandf. (Coleoptera, Curculionidae: Scolytinae) – проведены в 2013–2019 гг. в среднетаежных лесах Колпашевского, Верхнекетского, Парабельского и Каргасокского районов Томской области. Чужеродный короед обнаружен здесь на территории с географическими координатами 58°20΄02″–59°00΄24″ N, 80°39΄21″–84°44΄40″ E в насаждениях разного породного состава, возраста и жизненного состояния. Инвайдер заселял пихту в комплексе с местными видами стволовых насекомых – черным пихтовым усачом Monochamus urussovi, пальцеходным лубоедом Xylechinus pilosus, златками (Buprestidae) и очень редко нападал на деревья самостоятельно, используя для атак и поселения преимущественно тонкомерные ослабленные деревья, иногда крупный подрост. Встречаемость полиграфа в насаждениях низкая, что объясняется относительно недавним его проникновением в северные районы отсутствием благоприятных кормовых и температурных условий для размножения. Плотность поселения родительского поколения на большинстве модельных деревьев характеризовалась низкими (0,19–2,9 семей/дм2) и средними (3,2–5,0 семей/дм2) значениями, и лишь на отдельных деревьях достигала высоких значений (5,3–7,4 семей/дм2). Численность жуков молодого поколения варьировала от низкой (1,9–14,8 шт./дм2) до средней (20,3–29,8 шт./дм2) и высокой (34,3– 64,9 шт./дм2), энергия размножения – от низкой (0,9) до средней (1,3–2,9) и высокой (4,7–22,9). Размах изменчивости популяционных показателей P. proximus мог быть обусловлен как разным проявлением межвидовых взаимоотношений с местными стволовыми дендрофагами, так и ослаблением внутривидовой конкуренции и пресса естественных врагов на фоне низкой численности инвайдера.

Практически одновременно в 2016 г., вдоль северной границы ареала непарного шелкопряда Lymantria dispar (L.) на огромном пространстве более 1000 км в долготном направлении от Екатеринбурга (56,5° с.ш., 60,4° в.д.) до п. Кыштовка (Новосибирская область), 56,4°с.ш., 76,6°в.д. на сотнях тысяч гектар сформировались очаги непарного шелкопряда. Такая синхронность в возникновении очагов может указывать на воздействие единого модифицирующего фактора. Цель исследования – выявление общего модифицирующего фактора, который мог спровоцировать вспышку массового размножения непарного шелкопряда на основании анализа погодных условий в вегетационные сезоны, предшествующие формированию очагов и в период вспышки. На значительной территории, охватывающей зауральскую и западносибирскую популяции, в их северной части сценарии изменения погодных условий перед и в ходе реализации вспышки 2016–2018 гг. существенно различались по условиям влажности, но были схожи по теплообеспеченности. Два-три года теплообеспеченность была значительно ниже нормы, затем наступил сезон с теплообеспеченностью значительно выше нормы и резким возрастанием плотности популяции, приведшей к значительной дефолиации насаждений на следующий год при возвращении теплообеспеченности вегетационного сезона к норме. Это указывает на то, что на севере ареала вида модифицирующие факторы, провоцирующие вспышки массового размножения, отличаются от таковых в южных его частях. Возможно, вегетационные сезоны с низкой теплообеспеченностью приводят как к элиминации потомства особей популяции с большой длительностью развития до имагинальной стадии, так и к сокращению длительности развития личиночной стадии особей, получивших необходимую, но крайне небольшую сумму летне-осенних температур для завершения раннеэмбрионального развития и подготовки к зимовке. При наступлении вегетационного сезона с теплообеспеченностью значительно выше нормы снижается элиминация потомства особей с большей длительностью развития, что приводит к росту плотности популяции и значительной дефолиации на следующий год.

Кипарисовая радужная златка Lamprodila festiva (L.) – опасный вредитель растений семейства Cupressaceae Gray. Впервые усыхание туи и можжевельника от этого вредителя было отмечено в России в 2013 г., а видовая принадлежность установлена в 2016 г. Исследования проводились маршрутным методом, на территории Краснодарского и Ставропольского краев, Республик Карачаево-Черкесия, Крым и Адыгея, Ростовской области на протяжении вегетационных сезонов 2017-2022 гг. Также для выявления очагов присутствия L. festiva были привлечены волонтеры из указанных регионов и регионов, пограничных с ними. С 2021 г. кипарисовая радужная златка повсеместно распространена по территории Краснодарского края и Республики Адыгея. По состоянию на конец 2022 г. вредитель встречается очагово в Республике Крым, Ростовской области, Ставропольском крае, КарачаевоЧеркесии и Кабардино-Балкарии. Наблюдения в г. Шахты, Каменск-Шахтинский, Волгодонск (Ростовская область), Волгоград, Элиста, Астрахань, Грозный, Махачкала и Дербент пока показывают отсутствие вредителя. Инвазия на новые территории идет преимущественно с посадочным материалом кормовых пород. Основные потоки направлены на север и северо-запад европейской части России, несколько меньшие – на запад (Крым) и восток (Калмыкия, республики Северного Кавказа, Волгоградская и Астраханская области). Установлены трофические связи вредителя с растениями 19 видов. Повреждаются не только типовые формы, но и сорта. Наиболее предпочтительными для заселения оказались Thuja occidentalis L. и ее сорта Smaragd, Brabant, Danica, Woodwardii, Thuja plicata Donn ex D.Don и ее сорта Atrovirens, Zebrina, Aurescens, Juniperus scopulorum Sarg. и его сорта Skyrocket, Blue Arrow, Moonglow, Juniperus chinensis L. и его сорта Keteleerii, Variegata, Pfitzeriana Compacta. К наименее предпочтительным кормовым породам можно отнести Chamaecyparis pisifera (Siebold & Zucc.) Endl., Cupressus funebris Endl. и Platycladus orientalis (L.) Franco.

Количество возрастов у гусениц Cydalima perspectalis при питании на Buxus sempervirens – от пяти до восьми. Гусеницы VIII возраста обнаружены в единичных экземплярах в каждом поколении. Время пребывания на VIII возрасте как в первом, так и во втором поколениях составило 8 суток. Куколки в обоих случаях оказались самцами. Соотношение полов при окукливании на V возрасте составило 1:1 в обоих поколениях, на VI возрасте в первом поколении – 1:1,7, а во втором – 1,3:1. При окукливании на VII возрасте доминировали самцы (1:2). Максимальный процент окукливания наблюдается на VI возрасте, который оказался самым распространенным старшим возрастом у исследованных особей самшитовой огневки. Гусеницы самшитовой огневки, отрождившиеся из одних и тех же яйцекладок и находящиеся в одинаковых условиях развивались асинхронно. В обеих генерациях пребывание в фазе гусеницы до окукливания варьировало от 18 до 29 суток. Коэффициент изменчивости для срока пребывании на стадии гусеницы в первом поколении составил 11,7%, во втором 13,3%. При этом большинство гусениц первого поколения на I–IV возрастах, а во втором поколении – I–V возрастах развивались в течение двух–трёх суток. Определены биометрические показатели гусениц по возрастам (длина тела, ширина и высота головной капсулы). Некоторые гусеницы в первом поколении на III и V возрастах образовывали двуслойные коконы в которых пребывали шесть месяцев, сохраняя жизнеспособность, при этом они уменьшались в размерах.

Сосну крымскую всё чаще стали вводить в культуры в некоторых регионах юга России, в частности в Ростовской области. В междуречье Дона и Волги естественные сосняки отсутствуют, но уже более 100 лет здесь создают искусственные посадки этой породы. Здесь часто и на больших площадях формируются очаги массового размножения рыжего соснового пилильщика. Первые посадки сосны крымской показали, что этот вредитель не повреждал ее, отдавая предпочтение сосне обыкновенной. Это стало причиной того, что сосну крымскую все чаще стали высаживать на лесокультурные площади. К настоящему времени в Шолоховском лесничестве доля посадок сосны крымской достигла почти 30% от общей площади культур сосны. Увеличение площадей, занятых сосной крымской, привело к тому, что вскоре рыжий сосновый пилильщик стал повреждать и ее, и в настоящее время очаги массового размножения вредителя действуют как в посадках сосны обыкновенной, так и в посадках сосны крымской. Проведенные исследования показали, что несмотря на освоение пилильщиком новой для него в регионе кормовой породы, он все же продолжает отдавать предпочтение сосне обыкновенной, в смешанных посадках первоначально заселяя именно ее. К 13-летнему возрасту посадок сосны крымской уже почти все деревья оказываются заселенными вредителем, тогда как посадки сосны обыкновенной рыжий сосновый пилильщик осваивает почти полностью, начиная с возраста 5-6 лет. Проведён подсчёт числа яиц, откладываемых самками внутрь хвоинок на обоих видах сосен. Статистически значимые различия не выявлены, но при этом на сосне крымской число яиц, откладываемых на одну хвоинку, несколько больше, чем на хвою сосны обыкновенной. Высказано предположение, что преобладание сосны крымской приведёт в ближайшие годы к тому, что вредитель и эту сосну будет повреждать так же сильно, как ранее он повреждал сосну обыкновенную.

Adbera quadrifasciata (Curtis, 1829) (Coleoptera: Melandryidae) широко распространен в Европе. До настоящего времени он не отмечен восточнее азиатской части Турции. Вид собран в Краснодарском крае и впервые приводится для фауны России.

В результате трехлетних маршрутных обследований инфекционный некроз ветвей ясеня, вызываемый инвазивным аскомицетом Hymenoscyphus fraxineus (T. Kowalski) Baral, Queloz, et Hosoya, был впервые обнаружен на территории 31 субъекта Российской Федерации в европейской части страны. На этой территории расположена приблизительно пятая часть европейского ареала ясеня обыкновенного. Инфекционный некроз ветвей оказался распространенной патологией ясеня в насаждениях всех обследованных регионов России. Генетический материал патогена обнаружен в 163 из 178 проанализированных образцах с симптомами заболевания. Общая встречаемость заболевания составила 96,7%. Ясеневые насаждения Центрального и Южного федеральных округов характеризуются в среднем меньшей степенью поражения растений (19,7 и 13,6% соответственно), по сравнению с Северо-Кавказским и Приволжским округами, где развитие болезни достиглоа уровня 27,9 и 29,0%, соответственно. Различия в пораженности двух наиболее распространенных в обследованных регионах видов ясеня F. excelsior и F. pennsylvanica статистически недостоверны, средняя степень их поражения составляет соответственно 17,6 и 21,2%. Отсутствие до настоящего времени информации об этой важной патологии ясеня частично объясняется маскировкой ее симптомов повреждениями деревьев ясеневой узкотелой златкой Agrilus planipennis Fairmaire, распространенной на территории 20 субъектов европейской части Российской Федерации, а также поврежденности насаждений абиотическими факторами. Подчеркивается необходимость внесения патогена в список ограниченно распространенных карантинных организмов на территории Евразийского экономического союза. Основные усилия должны быть направлены на выявление устойчивых к патогену генотипов и популяций ясеня обыкновенного для получения резистентных форм растения, создания генетических резерватов и лесосеменных плантаций.

Изучался видовой состав грибов, обитающих в язвах, на стволах елей в Лисинском учебно-опытном лесхозе (Ленинградская обл.). Небольшие язвы или их части помещались во влажную камеру. Идентификация грибов проводилась по морфологическим признакам. Наиболее часто встречались грибы Sorocybe resinae (Fr.) Fr. и Penicillium glaucoalbidum (Desm.) Houbraken & Samson. Встречаемость S. resinae составила 75,9 ± 7,9%. Гриб развивался в поверхностных слоях высохшей смолы, а в отсутствие засмоления этот гриб не отмечался. Можно заключить, что гриб S. resinae является практически неотъемлемым компонентов микобиоты засмоленной язвы на стволе ели в условиях Ленинградской области. На территории России до настоящего времени гриб P. glaucoalbidum был зарегистрирован только как сапротроф. В проведенных опытах отмечена способность гриба развиваться на живых тканях коры в условиях влажной камеры, что свидетельствует о наличии слабых патогенных свойств у этого вида (раневый патоген). Высокая встречаемость P. glaucoalbidum (41,4 ± 9,1%) позволяет считать этот гриб активным компонентм микобиоты некрозно-раковых образований на стволе ели. В результате экспериментов были получены чистые культуры P. glaucoalbidum и Oidiodendron sp. Был заложен эксперимент по проверке выделенных в чистую культуру видов, как возможных возбудителей язвенного рака. В древостое (Ленинградская обл., Гатчинский р-н) стволы 20 елей были инокулированы полученными культурами грибов. Внесенные культуры грибов стимулировали выделение смолы, не вызывая разрастание некроза за пределы нанесенной раны при инокуляции. Высказано предположение, что более тщательное изучение видового состава микобиоты некрозно-раковых образований на коре ели и особенно непатогенной ее части, которой до настоящего момента не уделялось достаточного внимания, позволит точнее понять природу этого явления.

Общее ослабление и усыхание сосны и ели в насаждениях Ленинградской областив последние годы вызывает серьезные опасения. К основным причинам ослабления и гибели лесных насаждений относят неблагоприятные погодные и почвенно-климатические условия, повреждения насекомыми и патогенными организмами, влияние антропогенных факторов. С целью определения фитопатологического состояния и выявления роли фитопатогенных организмов в ослаблении и гибели сосны и ели в Ленинградской области в июне-августе 2021 г. проведены маршрутные обследования и закладка 87 постоянных пробных площадей (30 – в ельниках Лисинского Учебно-опытного лесничества; 27 – в ельниках и 30 – в сосняках в северной части Карельского перешейка). Обследование насаждений на пробных площадях проведено в соответствии с требованиями методики ICP Forest, дополненной классической методикой лесопатологических обследований. Фитопатологическое состояние хвойных насаждений на обследуемых территориях Ленинградской области оценивается как ослабленное. Полученные данные показали неоднозначность оценок роли грибов в усыхании древостоев. Наиболее распространенными заболеваниями сосны и ели в лесах Ленинградской области являются язвенный (раневой) рак у ели (Sarea difformis (Fr.) Fr.) и рак-серянка у сосны (Cronartium pini (Willd.) Jørst. и Peridermium pini (Willd.) J.C. Schmidt & Kunze), которые приводят к ослаблению и реже гибели деревьев. В незначительной степени распространены дереворазрушающие грибы: опенок осенний (комплекс видов порядка Agaricales Underw) – возбудитель корневой и стволовой (комлевой) гнили, который является причиной ветровала, ослабления и усыхания деревьев; патогены, вызывающие стволовую гниль – сосновая губка (Porodaedalea pini (Brot.) Murrill) и еловая губка (Porodaedalea abietis (P. Karst.)), встречаются единично и не влияют на фитопатологическое состояние насаждений. Выявленные заболевания способствуют общему ослаблению насаждений и, как следствие, массовому размножению вторичных стволовых вредителей.

Облепиху крушиновидную (Hippоphae rhamnoides L.) применяют в агролесомелиорации эродированных земель и озеленении населенных пунктов, а также при создании промышленных плантаций. Облепиха относится к актиноризным растениям, у которых формируются бактериосимбиотрофические отношения корневой системы и почвенных микроорганизмов, представителей порядка актиномицетов (Actinomycetales) рода Frankia. В условиях разных почвенно-климатических зон в местах роста облепихи происходит селектирование ассоциативной микробиоты. Показаны различия в составе и структуре разных микробиомов в корневой зоне облепихи для прибалтийского, сибирского, среднеазиатского и кавказского климатипов. Определены факторы (эдафические и биологические условия), лимитирующие рост облепихи в разных почвенно-климатических условиях. Показано, что в искусственных насаждениях облепихи создаются благоприятные условия для накопления и роста почвенных патогенов из рода Alternaria, Fusarium, Rhizopus, а также большого набора плесневых грибов из рода Aspergillus, Clonostachys, Cunninghamella, Mucor, Humicola, Penicillium, Paecilomyces.

Микогенный ксилолиз на сосне обыкновенной (Pinus sylvestris L.) в хвойно-широколиственных лесах Нечерноземной зоны представляет собой сложный биохимический процесс, в котором участвуют четыре группы афиллофоровых грибов (АФГ). К лимитирующим условиям активного роста грибного мицелия внутри древесины относятся: свет, доступ к влаге и воздуху, нарушения в водном транспорте. По мере развития микогенного ксилолиза наблюдается рост биоразнообразия видов АФГ, которое достигает максимума на стадии III–IV. На большом массиве данных из 119 модельных деревьев и 3512 базидиом ксилотрофных базидиомицетов было показано, что плодовые тела грибов активно формируются в условиях абиотического стресса и в последующие сезоны число их увеличивается. Доминирующее положение в грибном комплексе на стадии II-III занимает целлюлозоразрушающий гриб Neoantrodia serialis [=Antrodia serialis], а также лигнин-разрушаюшие грибы Stereum sanguinolentum и Trichaptum fuscoviolaceum. На стадии III–IV микогенного ксилолиза преобладает рост F. pinicola, стратегия освоения древесины которого похожа на N. serialis [=A. serialis]. В процессе биологического разложения древесины сосны, разные виды АФГ эволюционировали по непохожим стратегиям освоения субстрата, формируя болезни по типу белой гнили (кольцевая коррозионная) или бурой гнили (сегментарная коррозионная). Исследования авторов продемонстрировали быстрое освоение субстрата S. sanguinolentum, с широким охватом большого объема ствола не только по периметру, но и в ядре ствола и далее в направлениях вверх и вниз внутри дерева по градиенту влаги и воздуха. Стратегия F. pinicola иная, и связана с приспособленностью к биохимии субстрата, поэтому он так широко распространен во многих местообитаниях и на разных частях ствола сосны обыкновенной.

Показатели развития короеда-типографа в очагах размножения Рощинского лесничества существенно ухудшились. Средняя энергия размножения в 2022 г. составила 1,5 (в 2021 г. для разных поколений – 6,0 и 4,7). Такие же показатели были характерны для ельников, охваченных вспышкой в 2022 г. при расширении площади очагов. Плотность поселения увеличилась. Короедный запас снизился до 400 тыс. особей на 1 га в очагах 2021 г. и до 1300 тыс. на 1 га в очагах 2022 г. Некоторые модельные деревья погибли в результате исключительно дополнительного питания короеда-типографа, которое проходило по всей площади коры от основания до 5 м в высоту и, возможно, выше. На модельных деревьях отмечено заселение и успешное развитие второго поколения. В некоторых случаях развитие второго поколения происходило одновременно с третьим сестринским поколением, а в других наблюдалось развитие только второго поколения. Показатели развития разных поколений значимо не отличались. Вегетационный сезон 2022 г. был существенно холоднее, чем в предыдущем году. Тем не менее, второе поколение так же, как и в 2021 г., вполне успешно сформировалось. Популяция короеда-типографа устойчиво перешла к комбинированному типу развития, сочетающему моновольтинный и бивольтинный варианты. Ранее такое явление в этой географической зоне не наблюдалось. Переход к бивольтинной модели развития короеда-типографа в Ленинградской области соответствует такому же процессу, происходящему в Скандинавской популяции короеда-типографа. Появление бивольтинности повышает вероятность возникновения масштабных вспышек размножения этого вредителя. Несмотря на некоторое расширение площади очагов, можно предполагать завершение вспышки в 2023 г. Однако продолжение или повторение вспышки через короткий промежуток времени вероятно при повышении температуры в первой половине вегетационного периода, образовании ветровалов и интенсивном воздействии антропогенных факторов.

Полевой эксперимент с использованием феромонных ловушек со строящими гнезда жуками уссурийского полиграфа подтвердил наличие у этого вида агрегационного феромона: чурбачки с самцами и с парами самец + самка привлекали в ловушку достоверно больше жуков обоих полов полиграфа. Максимальной привлекательностью обладали чурбачки с самцами. Чурбачки с самцами и самками привлекали в среднем в 2,5 раз меньше жуков. Чурбачки с самками и без насекомых по привлекательности не отличались от пустых (контрольных) ловушек. Таким образом, основным источником агрегационного феромона у уссурийского полиграфа являются жуки-самцы. Причины отличий результатов авторов от опубликованных ранее другими авторами заключаются, по-видимому, в особенностях поведенческих реакций жуков полиграфа на различия в концентрациях испускаемого феромона в природе и в ограниченном пространстве лабораторного эксперимента.

Оценивали пролонгированное действие комплексного препарата Абазол на офиостомовые (ophiostomatoid) грибы, распространяемые вредителем пихты – уссурийским полиграфом (Polygraphus proximus Blandford). Препарат Abasol, содержащий инсектицид Abacide и фунгицид Debacarb, предназначен для введения в древесные стволы под кору путем инжектирования деревьев. Спустя месяц после обработки здоровых деревьев препаратом Абазол их инокулировали живой культурой гриба Grosmannia aoshimae. Препарат Abasol поднимался полосой от инжектора вдоль ствола шириной 7–9 см. Инокулирование выполняли в пределах этой полосы. Через 4 недели были измерены некрозы флоэмы, вызванные грибом вокруг места инокуляции. Некрозы флоэмы, вызванные грибной инокуляцией, не отличались в контрольном (необработанные деревья) и в опытном (обработанные деревья) вариантах и составляли в среднем 62−63 мм. Это указывает на то, что уже через месяц после обработки в полосах прохождения препарата рост гриба не ингибировался. Дополнительно, через три месяца после обработки с одного дерева были взяты образцы коры из зоны прохождения препарата. Микологический анализ показал присутствие в образцах офиостомовых грибов – ассоциантов уссурийского полиграфа. Ранее опубликованные результаты исследований по действию препарата Abasol на данного короеда показали его эффективность сразу после использования и пролонгированную защиту пихты сибирской от этого вредителя в течение 2 месяцев. Но в исследованиях авторов препарат Abasol не демонстрировал пролонгированной защиты от офиостомовых грибов, распространяемых уссурийским полиграфом. Отсутствие достоверных различий по длине некрозов флоэмы, вызванных инокулированием мицелия G. aoshimae, между контролем и опытом свидетельствует о том, что гриб мог быстро распространяться в зоне прохождения препарата уже через 1 месяц.

Предложены модели, описывающие сезонную динамику лета самцов непарного шелкопряда на основе уловистости феромонных половых ловушек для непарного шелкопряда (Lymantria dispar (L).). Полевые учеты проводились с 2011 по 2015 гг. с помощью ловушек типа молочный пакет на территории Хабаровского края, проводились с интервалом от 2 до 7 дней с середины июля (начало лёта самцов) по начало сентября (окончание лёта самцов). Для оценки влияния погоды использовались ежедневные температурные данные метеостанции Хабаровск. Построена модель динамики лета имаго непарного шелкопряда. В качестве переменных предложенной модели рассмотрены как значения уловистости, так и ряд приростов уловистости сезонной динамики. Временные ряды динамики уловистости и прироста уловистости рассматриваются как авторегрессионные ряды, в которых текущие значения моделируемых переменных зависят от k предыдущих значений. Показано, что качество модели и приближение к натурным данным достигается при переходе от переменной, характеризующей динамику уловистости к переменной, характеризующей динамику прироста уловистости. В работе рассмотрены высокочастотные характеристики рядов сезонной динамики уловистости, которые оказываются логарифмически линейно зависимыми от уловистости в прошлом и текущей температуры среды. Показано, что для описания сезонной динамики рядов прироста уловистости феромонных ловушек для непарного шелкопряда можно использовать модель авторегрессии и распределённого лага, связывающие текущий прирост уловистости с приростами уловистости в предыдущих учетах и текущую температуру среды. Рассмотрена возможность использования параметров этих моделей для оценки состояния популяций.

Шмели, как опылители многих растений – важнейший экологический компонент природных и природно-антропогенных экосистем. Цель работы – выявление структуры кормовой базы шмелиных, обитающих в лесных биотопах Ленинградской области, и исследование динамики её изменения за период активности шмелей с апреля по сентябрь. В состав кормовой базы шмелей лесных биотопов исследуемого района Ленинградской области входит 81 вид растений, относящихся к 23 семействам, что составляет 43% от общего разнообразия медоносных и пыльценосных растений Ленинградской области. По срокам цветения и включения видов в структуру кормовой базы выделено четыре периода: весенний (апрель – май), раннелетний (июнь), летний (июль – август) и осенний (сентябрь). Весенний период характеризуется низким видовым разнообразием кормовой базы; раннелетний – резким ростом видового разнообразия кормовой базы; летний – стабилизацией на уровне максимальных значений; осенний – резким падением видового разнообразия кормовых растений. В начале первого периода (апрель) основой кормовой базы составляют растения семейства ивовых (Salicaceae). Начиная со второй декады мая, происходит перестройка структуры кормовой базы, в результате чего единый доминант не выделяется. В июне (второй период) важное значение приобретают бобовые (Fabaceae), а на третьем и четвертом периоде они вытесняются сложноцветными (Asteraceae). Наибольшим видовым разнообразием характеризуются сложноцветные (Asteraceae) – 19 видов. Вторую группу (9 – 10 видов) составляют бобовые (Fabaceae) и губоцветные (Lamiaceae). Третья группа (7 – 4 видов) – норичниковые (Scrophulariaceae), ивовые (Salicaceae), розовые (Rosaceae), зонтичные (Apiceae). 16 семейств растений представлены в кормовой базе 1 – 2 видами. Таким образом на группу из 7 семейств приходится 74% видового разнообразия растений в кормовой базе шмелей.

Росянка – представитель группы из более чем 600 видов насекомоядных растений, является первопроходцем освоения этих территорий с экстремальными условиями. Целью работы является определение видового состава насекомых в уловах росянки и выявление особенностей их утилизации растением-хищником. В лабораторных условиях при анализе длительных видеозаписей установлено, что частота встречаемости в расчете на 1 час записи и на 1 лист оказалась в 2021 г. 0,091±0,017; в 2022 г. – 0,179±0,040. Из анализа лабораторных наблюдений следует, что росянка в качестве объектов пищи использует почвенных беспозвоночных, в том числе, ногохвосток. Возникает предположение, что такое питание является не только лабораторным феноменом, но происходит и в естественных условиях обитания росянки. Для проверки этого предположения проведено фотографирование участка произрастания росянки на болоте «Вишенское» Государственного природного биосферного заповедника «Керженский». В ходе анализа фотографий подсчитывалось количество мелких и крупных объектов на каждом листочке росянок. Мелкими считались объекты, сравнимые по размерам с головками щупалец росянки. Крупными объектами считались те, которые занимают от четверти поверхности листа до всей ее поверхности. По результатам анализа фотографий в 2021 г. оказалось, что мелкие объекты встречаются с частотой 0,850±0,032 экз./растение/96 ч и 0,142±0,015 экз/листочек/96 ч, крупные объекты: 0,493±0,041 экз./растение/96 ч и 0,083±0,014 экз./листочек/96 ч. По результатам анализа фотографий в 2022 г. мелкие объекты встречаются с частотой 0,836±0,041 экз./растение/96 ч и 0,191±0,010 экз./листочек/96 ч, а крупные объекты встречаются с частотой 0,504±0,035 экз./растение/96 ч и 0,117±0,009 экз./листочек/96 ч. Таким образом, в лабораторных и полевых условиях авторам удалось показать, что росянка круглолистная в качестве пищевых объектов использует не только крупных летающих насекомых, но и почвенных членистоногих.